Кострома — льняная столица России

Наше представление о древней Руси не мыслится без национальной льняной одежды — мужских рубашек-косовороток, женских сарафанов, лаптей. Сегодня мы все чаще при выборе между синтетической и натуральной одеждой отдаем предпочтение последнему. Сегодня и лён снова стал входить в моду. Ведь сейчас модно не только то, что красиво, но еще удобно и натурально.

Первые упоминания о льне появились еще во времена Египетских фараонов. Тогда лён был настолько тонок, что даже сквозь одежду в 5 слоёв просвечивало тело.

Лён на Костромских землях начали выращивать задолго до того, как образовалась сама Костромская область. Ведь в наших краях больше не из чего шить одежду, а потому, как только люди стали обосновываться в этих краях, стали выращивать это растение.

Считалось, что перед посевом, женщины выбегали в поле нагими, чтобы лён увидел, как они бедны, что даже не во что одеться, пожалел бы их и вырос высоким. Существовало много обрядов и закличек про лён, что показывает, как высоко уважали его: «Лён вымотает, лён и озолотит», «За ленок держись, обеспечишь жизнь», «А рубашка в поле выросла». А как иначе? – льна не будет, не во что будет одеться. В те времена одежду берегли. Когда молодые бегали в соседние деревни на гулянья, то сапоги снимали и бежали босиком, края юбок придерживали повыше, чтобы не испачкать, обувались только у околицы. Потому и возникла тогда лоскутная техника – каждый лоскуток берегли.

Лён в Костроме вырастает около 1 - 1,2 метра. Цветет он красивыми голубыми цветами.

После цветения лён убирали руками – это называлось «теребить лён» - то есть выдирать его с корнями из земли, чтобы он сохранял длину своих волокон. Из семян делали льняное масло, что-то шло на посев. Считается, что и сами льняные стебли немного оставляли на полях – с чистого поля в следующий год можно собрать только плохой урожай - «С голого поля – голье уродится».

После сбора солома раскладывалась в поле и обминалась – то есть льняные волокна выбирались из стеблей – это очень сложный процесс, так как волокно крепко склеено с древесной частью. Говорили: «Мни лен дольше – волокон будет больше». Затем льну «задавали трёпку» - трепали, а потом «чесали» - три раза. Сначала зубилом, потом гребнем, а потом щёточкой из свиной щетины. Трижды прочёсанный лён назывался «куделей». Эти кудели и клали на прялку – выделывать нити.

С прядением связано много обрядов и традиций. «Девку веретено одевает», - говорили в народе.

Первую прялку отец делал дочери на её шестилетие, чтобы смолоду она училась этому нелегкому мастерству. Взрослых девушек матери отпускали на посиделки только с куделями – чтобы зря времени не теряли. Девушки собирались в избе, выделывали нити из куделей и сплетничали. А парни тоже не терялись – собранные в одном месте девушки привлекали их внимание, они заглядывали, присматривали невест – какая краше, у какой нить тоньше да ровнее. От умения хорошо ткать да вышивать зависела вся будущая жизнь девушки. В приданое каждая должна была соткать себе не менее 40 рушников, себе сарафанов, будущему мужу рубашку красивую, вышитую. Когда на смотрины приходила семья жениха, то самые красиво вышитые полотенца развешивались по дому, все наряжались в праздничную одежду, чтобы гости видели, какая невеста рукодельница.

Крестьянские семьи жили натуральным хозяйством, а потому ткацкий станок можно было увидеть в каждой избе. На лето и осень его разбирали и уносили на чердак, так как он занимал немало места, а весной, во время Великого поста, его собирали, чтобы девушки ткали. За 40 дней нужно было многое сделать – и матери помочь, и себе на приданое сшить, и сарафан на гулянья. Часто ткали и на продажу. Домотканые льняные костромские полотна становятся широко известными с XIV века. В XV – XVI веках костромской лён выходит на рынок в Голландию, Англию, Узбекистан (города Самарканд и Бухара). Купцы, занимающиеся скупкой льняных полотен у крестьян и его продажей на рынках в других городах, хорошо зарабатывали и становились фабрикантами полотняной промышленности. Так Углечанинов в 1751 году основал первую костромскую фабрику. В 1760 году Пастухов и Грязнов основали фабрику в городе Нерехта. Московские купцы Павел Михайлович (1832-1898) и Сергей Михайлович (1834-1892) Третьяковы скупали в Костроме лён и продавали его Москве. У их отца было пять лавок на Старом Гостином дворе. После его смерти (1850г.) братья стали наследниками льняного дела. Они открыли в Москве магазин полотняных, бумажных и шерстяных товаров, а в Костроме, совместно с костромским купцом Константином Яковлевичем Кашиным, организовали льняную мануфактуру. Официальной датой открытия «Товарищества новой Костромской льняной мануфактуры» стало 28 декабря 1866 года. Под ее крышей заработало сразу три фабрики: прядильная, ткацкая и отбельная. После смерти директора управление мануфактурой взял на себя его сын. Третьяковы специально послали его в Лондон на обучение. В это же время мануфактура считалась одним из самых крупных предприятий в Европе.

Всеми известный коллекционер — Павел Михайлович Третьяков - большинство своих картин купил на деньги, вырученные с продажи костромского льна. Он говорил: «Нажитое от общества вернулось бы также обществу (народу)».

К концу XVIII века в Костроме насчитывалось около 22 полотняных фабрик.

Со временем ручное производство заменялось машинами. В 1880 году в Костроме было 473 механических станка и 623 ручных, в 1907 году ручных станков на льняных фабриках Костромы было 232, а механических 4159.

В 1900 году в прядильном производстве работало 52,6 тысяч веретен: это больше, чем в Швеции, Дании и Голландии вместе взятых.

Чтобы производство не останавливалось, фабрики работали круглосуточно — для этого предприниматели строили больницы, школы, ясли, дома для своих рабочих и их семей. Все эти учреждения не считались обязательными, поэтому именовались благотворительными. Но условия все-равно были крайне тяжелыми. Коек не хватало, поэтому, учитывая смены, порой спали по несколько человек на одной кровати, рабочий день длился от 12 до 18 часов, медицинского обслуживания не было практически никакого.

С августа 1914 по февраль 1917 года в Костроме прошло порядка 20 стачек при участии около 35 тысяч рабочих. После революции и национализировании всех предприятий, производство пошло вверх. В 1924 году оно стало почти в два раза выше, чем в 1913 году, а в 1937 — в три раза. Условия жизни стали лучше.

Война дала новый поворот льняному производству Костромской области — мужчины ушли на войну, а женщины начали ткать с удвоенной и утроенной энергией — чтобы помогать фронту и защищающим Отечество мужьям. В 1941 году костромичи дали стране свыше 25 миллионов метров льняных тканей и свыше 10 тысяч тонн различных пряж. Были освоены новые технологии, придуманы новые станки, машины, водоупорные пропитки. Кострома работала на износ для России. Женщины собирали теплые посылки для защитников — фронт чувствовал постоянную заботу текстильной Костромы.

После окончания войны перед нашим городом была поставлена новая, не менее важная задача — одеть послевоенный город, возвращавшихся с войны мужчин и женщин, вернуть уровень производства к довоенному. Это было возможно благодаря обслуживанию одним работником нескольких ткацких станков. Ткачихи сели за 8 станков каждая и вступили во Всесоюзное социалистическое соревнование досрочно выполнить пятилетний план увеличения производства льна к 1950 году по сравнению с 1945 годом втрое. Ежегодно костромичи перевыполняли план на 20-30%. Засеивали все большие площади полей, строили новые жилые дома для рабочих, ясли и детские сады, магазины и аптеки. Целые микрорайоны возникали вокруг мануфактур. Застроился весь конец улицы Ленина, где была свалка, которую называли «капустниками», за улицей Козуева выросло два квартала: вместо кладбища появились дома, поликлиника, столовая; на болоте — льняной комбинат.

Так льняное производство изменило архитектуру города.

Сегодня Костромской лён — это каждый третий метр льняной ткани в России. Каждый шестой метр льняной ткани в странах Евросоюза. 450 миллионов рублей вложенных инвестиций.

Ежегодно мировые дизайнеры приезжают в нам на различные фестивали и конкурсы: это и «Российский лен», и «Сказ о северном шелке», «Лен и иголка», «Льняная нить».

Невозможно переоценить вклад льняного мастерства в уклад жизни русского народа. Ведь лён — связующая нить между современным поколением и нашими предками в прямом и переносном смысле этих слов.

Материал подготовлен Зоей Игнатовой.